Я очнулся.

[Tempus Edax Rerum]

История может считаться правдой, если она приснилась?
В какой-то реальности она точно произошла.
А если так, то никакие имена менять совершенно невозможно.
Так что, пишу всё, как было.
Tempus Edax Rerum

Стреляй.

Я очнулся. Вокруг было так темно, что я не сразу смог понять, где нахожусь.
Лежал на чём-то холодном.
Проведя анализ тела на наличие обязательных его частей, я попытался встать.
Глаза постепенно привыкали к отсутствию освещения, предметы выплывали из темноты. Или это я выплывал из комнаты - я не мог понять, а просто чувствовал чудовищное головокружение и огромное желание выйти на воздух.
Я встал на пол - тоже холодный и местами мокрый. Мой "спуск на землю" сопровождался железным лязганьем - настолько специфическим, что по одному этому звуку можно было догадаться, что я находился в больнице. Я смог немного отойти от койки, держась за стену правой рукой. Мне всё ещё было чертовски тошно - я прислонился лбом к холодной стене. Рассудок немного оживился.
Процедура приведения себя в сознание оказалась довольно продолжительной, что позволило моим глазам адаптироваться к темноте полностью.
Обстановка оказалось весьма специфической. Койка моя стояла в углу комнаты-клетушки, где помимо неё и не было ничего. Заветная дверь казалась просто приоткрытой, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что она еле держится на нижней петле. Я слегка толкнул деревянную поверхность, но действия это не возымело. Мне пришлось приложить больше усилий, чтобы открыть её - она поддавалась неохотно, издавая истошный скрип. Выйдя, я обнаружил себя в узком коридоре. По левую руку от меня он оканчивался тупиком, стена эта была покрыта чем-то явно склизким. В другом конце я видел свет - тусклый и какой-то зеленоватый. Не сказать, что я испытывал огромное желание идти именно туда, но оставаться где-то здесь... я даже не чувствовал себя находящимся хоть в каком-то месте, а потому направился к свету.
С каждым шагом я чувствовал себя увереннее - головокружение проходило, я уже не нуждался в дружественной поддержке стены. Продвигался я с максимальной осторожностью, старался не шлёпать босыми ногами по полу - чувство беспокойство овладело мной, я был уверен, что в комнате, откуда лился тот мрачный свет, находились люди, которые знают. Знают, как я здесь очутился, потому что причастны к этому.
Дойдя, наконец, до заветной комнаты со светом, я затаил дыхание и прислушался.
Женский шепот, лязг металлической медицинской утвари, шарканье шагов.
Я оказался прав.
Но ситуация казалась мне безвыходной. Возвращаться в ту комнату не было смысла, а других дверей или коридорных поворотов я не видел.
Я смело шагнул в проём - навстречу свету и перешёптывающимся людям. Мой взгляд моментально попал на источник света, отчего появилась жуткая резь, и я не смог не зажмуриться.
Сам толком не знаю, какой "теплоты" встречи я ожидал, но абсолютно точно не ожидал случившегося.
Медсестрички (а перешёптывались именно они) подлетели ко мне, словно стайка курочек к любимому цыплёнку. Они подхватили меня под руки, легко подталкивали в спину - таким вихрем девчонки усадили меня на койку. К слову, эти сёстры милосердия казались мне маленькими, словно школьницы, но их мягкий напор компенсировал разницу в росте.
Усадив меня, они отпрянули и уставились на изучающе. Теперь и я имел шанс рассмотреть их и комнату, к которой стремился из отвратительного узкого коридора. Сёстры, все, как на подбор, одного роста и схожей внешности, но с глазами добрыми и сопереживающими. Обстановка же в самой комнате слабонервного повергла бы в глубокий шок.
Дверной проём, через который я попал сюда, был лишён самой двери. Потолок осыпался, был покрыт живописными грязно-жёлтыми пятнами. Комната была разделена на сектора занавесками из ткани или полиэтилена. Из видимых мне "предметов мебели" была только койка, на которой я сейчас сидел, да пять стульев, поставленных полукругом (видимо, медсёстры шептались на этом месте).
Прекратив озираться по сторонам, я снова обратил внимание на девчонок. Они всё стояли и наблюдали, словно давая мне время осмотреться. Одна из них сделала маленький шаг вперёд:
- Как чувствуешь себя?
- Нормально? - неуверенно ответил я ей. Я действительно был не уверен, в порядке ли я. - Скажите, дамы - я улыбнулся им, скорее из вежливости и непонятной самому благодарности - где я? Хотя, нет. Скажите, как я могу отсюда выйти?
Милосердные сёстры потупили взгляд.
- Девушки, дорогие. Мне явно нужно отсюда выбираться. Где-то там мой брат, и мне нужно, я должен идти к нему...
Тут я осёкся. "Брат", всплывший у меня в сознании. Он был, без сомнений, настоящим. Но почему я не вспомнил о нём раньше?
- Милый, - начала старшая медсестра (так я обозначил её про себя, ведь она первая заговорила со мной) - пойми, ты не можешь выйти отсюда.
В её глазах было столько сочувствия, что я не мог злиться. Я лишь спросил:
- Почему?!
Вопрос девушки будто бы не расслышали. Я подумал, что сказал слишком тихо, а потому повторил - громче и настойчивей, может, даже слишком:
- Почему?!
Старшая сестра отпрянула, вернувшись в стройный ряд. Мне хотелось накричать на них - просто так, словно для проверки собственных галсовых связок. И мне кажется, я бы кричал и долго, если бы из-за одной из занавесок, выполнявших роль перегородок в этой, теперь я понял, заброшенной больнице, не вышел мужчина.
Резкие движения, быстрый шаг, белый халат с красными каплями, марлевая повязка закрывает половину лица. Его взгляд прекрасно сочетался с общей атмосферой. Холодный, жестокий, но самое главное - ужасающий. От этого человека хотелось держаться как можно дальше. Я взглянул на сестричек в надежде, что они ответят мне, кто этот человек. Но в их глазах я увидел страх.
- Доктор... - начала обращение Старшая, но он прервал её.
- Объект уже в сознании, а мне ещё никто не доложил?!
Девушки не смели и шелохнуться. Я же только осознал, о чём говорил доктор. Объект - это я.
- Подготовьте Объект к операции - приказал он, и сестрички повиновались.
Я, конечно, не собирался так просто сдаваться. Но оказался слишком наивным - со всех сторон, сокрытые ранее занавесками, выбежали человек 10 крепких парней, как мне показалось тогда. Они скрутили меня в момент. Через секунду я уже был прикован к койке, стоящей почему-то перпендикулярно полу. Двинуться не было ни малейшего шанса - я был привязан настолько крепко, что все попытки шелохнуться выглядели со стороны как лёгкая судорога.
Всё это время доктор готовился - чистый халат, чистые руки, чистые инструменты. Он бряцал ими, словно нарочно.
- Доктор, говоришь? Ну, и что ты за доктор? - я храбрился. Мне хотелось кричать, но я не собирался доставлять им такое удовольствие.
Ответ был весьма красноречив. Он просто повернулся ко мне, держа в руках какую-то махину, смутно напоминающую садовые ножницы. Хирург?
- Лампу! - скомандовал он, и она тут же, словно по волшебству, оказалась рядом с койкой, к которой я был привязан.
Я с новой силой забился в своих оковах, но тщетно. Хирург неумолимо приближался, а его лицо - застывшее в своей жестокости - лишь нагоняло страх, усугубляло панику вместе с тем - обездвиживало.
- Сестра! - скомандовал он, и Старшая быстро подскочила к нему с железным лотком и кляпом.
Она только открыла рот - хотела что-то сказать, - как хирург остановил её гневным взглядом и сквозь зубы процедил:
- Для работы мне нужна тишина.
Кляп был моментально "подарен" мне. Медперсонал больше не смел произнести ни звука, милосердные сёстры смотрели в пол, а парни-медбратья, скрутившие меня, смотрели куда-то в сторону. Мне показалось странным то, что такие крепкие мужчины боятся этого врача - среднего роста, худой. Было ли дело во взгляде или в его дьявольских инструментах, которые, подозреваю, он всегда носил при себе...
У второй медсестры обнаружился пузырёк со спиртом и много ваты.
Далее всё произошло очень быстро... или тянулось слишком медленно.
Хирург небрежно, слишком резко выхватил у сестрички пузырёк, промочил в нём большой кусок ваты так, что спирт капал на пол. Когда он стал обрабатывать место своей дальнейшей деятельности, мне стало действительно страшно - вата оставила мокрый холод в области паха. Никакого времени на моральную подготовку мне не оставили.
Проблеснуло лезвие - я ощутил чудовищную боль. Сил сдерживать крики не было, и я кричал - кричал так, как никогда прежде. Искры сыпались из глаз, я ощутил вкус крови - слишком сильно закусил кляп. Всё, что я ощущал - дикая боль. Определить место боли не представлялось возможным, было просто знание о том, где именно хирург проводит эту операцию. Я и хотел бы отключиться, но не мог сделать этого просто по собственному желанию.
Через какое-то время я снова обрёл способность видеть. Первое, что предстало моему взору - отвратительный потолок, по которому я понял, что ещё жив, и что всё ещё нахожусь в этой адской больнице.
Осознав своё положение, я сразу же попытался встать. На своё удивление не обнаружил препятствий - ни верёвок, ни простых ремней. Чувствовал себя ещё хуже, чем во время своего первого пробуждения. Оставаться нельзя было ни на секунду - не взирая на состояние, каким бы оно не оказалось. Поначалу меня даже не смутила гнетущая неестественная тишина.
Я, шатаясь, направился к двери - она располагалась напротив дверного проёма, через который я попал в эту жуткую операционную. Силы таяли с каждым шагом, мне пришлось упереться руками в стену рядом с заветной дверью. Автоматически я стал прислушиваться к своим ощущениям - осмотреть себя не решался, так как перспективы обнаружить последствия хирургического вмешательства меня пугали. Сердце бешено билось, руки тряслись, ноги подкашивались. Я чувствовал, что силы утекают из меня. В прямом смысле - на полу вокруг моих ног обнаружилась немаленькая лужа крови, увеличивающаяся с каждым моментом, что я стаял у двери.
Безумно хотелось сползти по стенке, да так и остаться здесь. Но у меня было важное знание - там, снаружи, меня ждал брат. Я не помнил его, не помнил себя, чем мы занимаемся, как я оказался в этом богом забытом месте и что делал до этого. Я лишь хотел выбраться быстрее, найти его, вернуть жизнь в привычное русло... каким бы оно ни было."
Я с максимальной осторожностью вывалился в коридор и сразу прижался к стене. Каждую секунду ждал, что на меня налетят те амбалы-медбратья, но я всё шёл, а их не было. Вообще ничего не было - ни сестёр милосердия, ни признаков хирурга-потрошителя, ни звуков, ни света.
Идя по коридору, я торкался во все двери, но не нашёл ни одной открытой.
Вдруг раздался неясный отдалённый хлопок. Я не смог его идентифицировать, но он казался смутно знакомым. Я ринулся на звук, но не успел выбежать в новый поворот, как меня резко остановили и затащили в ближайший дверной проём. Это были медсестрички. И они были очень напуганы. Я хотел вырваться, что-то сказать им, но они тянули меня вглубь комнаты, шикали, пытались закрыть мне рот руками. Среди них я не увидел Старшей. Зато заметил тёмные бордовые пятна - сложно было бы не догадаться о их происхождении.
- Где Старшая сестра?, - спросил я, чем вызвал новую волну паники, - что вообще здесь происходит? - продолжил я уже тише.
Девушки только всхлипывали, глотали воздух, но ничего не могли объяснить. А я не мог их толком спросить - чувствовал, что слабею, теряя кровь.
За дверью раздались шаги. Сёстры мгновенно замерли, начали пятиться к противоположной двери стене, пытаясь потянуть и меня за собой. Обернувшись, я увидел слёзы на их щеках, кровь на их одежде и панику в их глазах. Шаги медленно приближались, становились громче, чётче. С каждым стуком обуви за дверью сестрички вжимались сильнее в стену и сжимали крепче мою руку, за которую всё ещё держались после "поимки".
Шаги остановились напротив двери, и я понял, что не испытываю страха - было ли это из-за потери крови или по другой причине - я не знал, да это и было не столь важно.
Встав ровно напротив двери, я ждал - был уверен, что человек по ту сторону не пройдёт мимо, не проверив каждый закуток коридора, каждую комнату.
Дверь распахнулась резко, девушки за моей спиной закричали, не выдержав напряжения, а я... оцепенел. Я узнал его, того, кто открыл дверь. Самым удивительным стало то, что и он узнал меня. Это был мой брат.
Мы стояли друг напротив друга. Я не знал, что говорить, что делать. Он смотрел на меня глазами, полными непонимания. Сёстры уже не кричали, а застыли, словно в ожидании продолжения. Я не выдержал тишины:
- Брат? - совсем тихо, боясь ошибиться, произнёс я.
Удивление на его лице смешалось с ужасом, но он быстро взял себя в руки:
- Сэмми! - прокричал он, слегка повернув голову по направлению той стороны коридора, с которой пришёл, но смотрел на меня.
Меня вдруг посетила мысль: "Какое совпадение. Меня тоже зовут Сэм и мой брат... почему я вспомнил это только сейчас?"
Мои размышления прервал звук шагов - видимо, некто "Сэмми" услышал зов и мчался сюда. В уме всплыло ещё одно имя - Дин. Оказалось, что я произнёс его вслух. И вместе со спешившим на зов "Сэмми".
Я увидел прибежавшего и не поверил своим глазам. Рядом с моим братом стоял... я?
Реальность поплыла перед глазами - я отдалённо слышал девичьи вздохи, даже будто почувствовал их прикосновения - видимо, я падал. Пытался сфокусировать взгляд на брате, но безуспешно. Только взгляд его казался мне каким-то ключом к чему-то, что я не помнил.
Я ощутил, что лежу на полу в какой-то липкой жиже. Попытался поднять голову, хоть что-то рассмотреть, встретился с трудностями - чем выше поднимались глаза над уровнем пола, тем зыбче становился мир вокруг. Я мог только ощущать прикосновения чьих-то рук, слышать, словно через вату, звуки встревоженных женских голосов, а ещё вспоминать. Какие-то кадры отдалённого прошлого, что-то, что я точно хотел сделать в будущем, что-то, что должно было быть настоящим вместо произошедшего в адской больнице... Я уплывал из этой реальности, но меня вернул резкий звук:
- Что?! Вы здесь занимались чем?! - Это Дин - кричал на бедняжек-сестричек.
- Дин, Дин! - голос был мой, но звучал со стороны, значит, это был другой я, тот, что пришёл с братом. - Они и так перепуганы до смерти! Боже, Дин! Да мы на их глазах перестреляли половину медперсонала. Успокойся - они этим сами не занимались.
- Значит, пусть рассказывают всё, что знают об этих экспериментах!
И девушки начали свой рассказ - как только одна срывалась на плач, продолжала другая.
Я перевернулся на спину - хотел видеть их всех. Сестрички говорили, а я всё больше понимал и не понимал одновременно.
Суть их объяснения сводилась к тому, что для каких-то целей их боссу понадобился клон одного из братьев, что это была бы "прекрасная ловушка для второго брата, а, значит, их обоих удалось бы поймать и отправить в Ад" - так сказала одна рассказчица дословно.
С моего положения на полу это всё звучало абсолютно глупо, безумно, не имело смысла. Я смеялся - горько и громко. Потому что был в отчаяние - по их словам получалось, что я - лишь клон человека, пришедшего сюда с моим братом.
- Как я могу быть ненастоящим? - я спросил это без особой надежды на ответ, просто не мог об этом думать. - Я же чувствую! Чувствую! А воспоминания? Дин! - я позвал его, и он заметно вздрогнул, - Неужели ты не помнишь? Мы хотели...
Мой голос угасал сам собой. Я знал, чем являлся - просто знал, и это не зависело от бредового рассказа милосердных, во всех смыслах, сестёр. Я знал правду и без их разъяснений.
- Эксперимент пошёл не так, - всё ещё говорили они не моему брату и человеку, пришедшему с ним, - доктор ничего нам не объяснял. Он только сказал, что если Объект - она кинула виноватый взгляд на меня, отчего мне стало горько и невероятно жаль бедных девушек, - не очнётся в течение суток, мы должны были перевести его в отдельную комнату. Мы так и сделали. - Одна прервала рассказ, но за неё тут же продолжила вторая:
- Мы были просто в шоке, когда он пришёл в операционную. Сначала Старшая сестра хотела быстрее доложить доктору - хирургу. Но мы боялись его беспокоить. И поэтому решили провести первичный осмотр самостоятельно. Так мы обнаружили дефекты. Старшая сестра, она... она хотела спрятать Объект от хирурга, но он! Он всегда ходил бесшумно - мы не успели ничего сделать. А когда он осмотрел Объект, то...
- Прекратите. - Я не выдержал.
Они, наконец, снова обратили внимание на меня. Столько эмоций выражали их лица!
- Я не "Объект" больше. Я. Не "Объект" - слова давались мне с трудом, но я должен был их произнести.
Ровно надо мной появились встревоженные глаза не моего брата. Его губы шевелились, но я не слышал ни звука - потом пропало изображение, затем - ощущение холодного пола под спиной, а потом...
Я умер.

@темы: Приснится_же!